Свое название море получило от имени древних племен — каспиев, населявших среднее и юго-восточное Закавказье во втором тысячелетии до нашей эры. В первом тысячелетии до нашей эры соседние племена оттеснили каспиев в юго-западную часть побережья, которое получило  название   Каспиана. Во II в. до нашей эры каспии были ассимилированы албанами, а на рубеже нашей эры греческий географ Страбон писал, что «народ этот ныне неизвестен».

До татарского нашествия северные берега моря населялись кочевниками, из которых самыми многочисленными были хазары, воевавшие с русскими князьями. Их столица — город Итиль — располагалась в устье Волги.

Проходили годы, и на землях, прилегавших к морю, создавались и разрушались государства. По Каспию прокладывались важные торговые пути на Балтику — через Волгу; на Черное море, к генуэзцам — через Кавказский перешеек; и в Хиву и Бухару — через закаспийские пустыни.

Первые сведения о Каспийском море и его берегах найдены в сочинениях древних греческих и римских ученых. Однако эти  сведения, полученные  ими от  купцов участников войн, мореплавателей, не были точными и нередко противоречили друг другу. Например, Страбон считал, что Сыр-дарья впадает одновременно двумя рукавами и в Каспии ив Аральское море. Во всеобщей же географии Клавдия Птолемея, которая была настольной книгой путешественников вплоть до XVII в., Аральском море вовсе не упоминается.

Дошли до нас и древние карты античных географов. Расстояния между географическими пунктами определяли тогда по скорости и времени передвижения караванов и судов, а направление пути — по звездам.

Геродот (живший около 484—425 гг. до нашей эры) первый определил Каспий как изолированное от океана море с отношением его ширины к длине, как 1 : 6, что очень близко к действительности. Аристотель (384—322 гг. до нашей эры) подтвердил заключение Геродота. Однако многие их современники считали Каспий северным заливом океана, который окружал, по их представлениям, всю известную тогда землю.

Птолемей (90—168 гг. нашей эры), как и Геродот, считал Каспийское море замкнутым, но изображал его неверно, в форме, приближающейся к кругу.

Позднее, в 900—1200 гг. нашей эры арабские ученые, следуя Птолемею, представляли Каспий замкнутым и круглым. Каспийское (Хазарское) море можно объехать кругом, возвратившись в то место, откуда отправился, и не встретить препятствий, кроме рек, впадающих в море, писал Истахари. То же подтвердил в 1280 г. Марко Поло — знаменитый венецианский путешественник, посетивший Китай. Как увидим ниже, неверное представление о форме Каспия сохранялось в западном ученом мире до начала XVIII столетия, пока не было опровергнуто русскими гидрографами.

Русские воины и купцы уже в IX в. проникли на берега Каспийского моря. В XV в. тверской купец Афанасий Никитин прошел по западному берегу от Дербента до Баку, а оттуда направился в Иран и Индию. Афанасий Никитин побывал в Индии на 27 лет раньше прославленного Васко да Гамы.

После свержения татарского ига начинается накопление географических сведений и составляются русские географические карты. Иван Грозный повелел «землю измерити и чертеж государства сделати». Так была создана первая карта Московского государства и объяснение к ней в виде «Книги Большого Чертежа». В эту книгу вошли сведения об Аральском море, а также о реках, впадающих в Каспийское и Аральское моря, о чем в то время в Западной Европе имели смутное представление.

Иван Грозный присоединил к Московскому государству Казань, Астрахань и северный берег Каспийского моря до реки Яика (Урала). К этому времени русские купцы господствовали на всем волжском торговом пути, имевшем тогда очень большое значение для Европы. Из Азии шло много шелковых тканей, и недаром этот торговый путь называли «шелковым».

Испросив разрешения московского царя, на Каспий потянулись торговые экспедиции Дженкинсона, Олеария, Стрейса, Витсона (XVI—XVII века).

Эти экспедиции почти ничего не дали науке, поскольку они преследовали только узкие торговые интересы, кроме того, немало страдали от произвола властей, вассалов персидского шаха, и от набегов разбойников.

Карты Дженкинсона и Стрейса полны ошибок, на них не указаны широты, долготы, и это неудивительно — ведь составлены они были по рассказам местных жителей.

Первые гидрографы. Еще в 1624 г. русские имели подробную опись портов Каспийского моря под названием «О ходу в персидское царство и из Персиды в турецкие земли, в Индию и Урмуз (Урмуз -Ормуз - остров у входа в Персидский залив), где корабли проходят, писаную московским купчиною Федором Афанасьевым Котовым». Однако эта опись была схематична и неточна.

Важным периодом в географическом изучении Каспия явилась первая четверть XVIII в., когда Россия «выходила» на моря. Эти исследования часто сопровождались военными действиями или предшествовали им.

Каспийское море имело для России большое политическое и торговое значение.

Русское правительство искало в Средней Азии кратчайший путь для торговли с Индией. Стремясь к разви тию торговли, оно старалось обезопасить ее от грабежей и произвола местных властей.

В 1715 г. между Россией и Персией был заключен торговый договор. Нарушение этого договора вассальным ширванским ханом дало повод к войне, начавшейся в 1722 году. Через год морские и сухопутные силы русских, действуя совместно, заняли Дербент и Баку. После этого в Петербурге был заключен мирный договор, по которому все море с персидскими провинциями на южном берегу Гилян, Мазандеран и Астрабад — перешло к России. В Энзели и Реште русские войска находились до 1733 года. 

В этот период в исследовании Каспия начала применяться инструментальная съемка, или, как говорят моряки, опись моря.

С помощью астрономических инструментов и компаса определялись направление и протяженность различных участков береговой линии как материка, так и островов. Все данные требовалось «положить» на карту; измерялись глубины и определялись координаты, то есть широты и долготы опорных точек.

Во время этих работ на Каспии был применен первый в мире надежный лот с отделяющимся грузом для измерения больших глубин. Лот состоял из пары крючьев и груза, прилаженных так, что при ударе о дно груз отрывался, а крючья возвращались на поверхность с куском грунта.

Спустя 100 лет такой лот «изобрел» мичман американского флота Брук, которого неправильно считали автором этого прибора.

Лот с отделяющимся грузом используется и при современных промерах океанских глубин для уточнения данных эхолота.

Первыми  гидрографами   явились   морские   офицеры, обученные   «навигацкому»   искусству.   Один   из   них — Александр Бекович-Черкасский в детстве был привезен в Россию с Кавказа в качестве «аманата» (заложника)  и получил воспитание в доме князя Голицына.

Хорошо владея русским языком, он был очень полезен в дипломатических переговорах с кавказскими горцами.

Посылая Бековича на Каспий, Петр I поручил ему начать переговоры с хивинским и бухарским ханами, наладить торговые и дипломатические отношения, а также выяснить, возможен ли поворот Аму-дарьи в Каспий по ее прежнему руслу — Узбою, что облегчило бы ведение торговли. Мысль о повороте Аму-дарьи подал посланец туркмен Ходжа Нефес, явившийся в 1713 г. в Петербург к царю. Бекович и его помощник Кожин дали первые надежные сведения о восточных берегах Каспия и первую карту моря. Бекович-Черкасский погиб вместе с отрядом сопровождающих его солдат в стычке с войсками вероломного хивинского хана Шир-Гази.

Второй была экспедиция Ф. И. Соймонова. Она работала в 1719   г. и  дала  карту «Картина  плоская  моря Каспийского...» Это была более или менее точная карта, основанная, так же как и первая, на инструментальных наблюдениях. До этого ученые-картографы Западной Европы изображали Каспий вытянутым больше с запада на восток, чем с севера на юг, в действительности же соотношение как раз обратное. Названия различных пунктов заимствовались из описаний средневековых авторов, например Птолемея. Именно такую уродливую карту Каспия выпустил в Париже в 1700 г. королевский астроном Гильом Делиль. Ширина моря на этой карте равна длине. Западный берег изображен довольно верно, но восточный совершенно неправильно. Аму-дарья впадала у Делиля в Каспийское море, а Аральского моря на карте не было. Это понятно, ибо в Западной Европе считали, что такого моря в природе не существует.

Находясь в Париже в 1717 г., Петр I посетил французскую Академию наук. Там он встретил Делиля и уверил его в том, что Оксус (древнее название Аму-дарьи) теперь уже не впадает в Каспий. Петр показал ему карту Бековича, на которой был нанесен огромный залив у восточного берега Каспийского моря. Он рассказал также Делилю, что залив этот имеет соленую воду, от которой рыбы гибнут, и никакого водоворота в нем нет. (Считалось, что через водоворот в «пучину» уходит избыток вод, приносимых в Каспий реками. Об испарении тогда знали мало).

Позднее в парижскую Академию был послан экземпляр карты Соймонова, с которой Делиль снял копию для своего атласа. Он перевел русские названия на французский язык и в 1723 г. издал новую карту Каспия. В том месте карты, где находится вход в залив Кара-Богаз-гол, стоит надпись «Соленое море (залив) с такой соленой водой, что рыбы, входящие в него, гибнут».

В России же лишь в 1731 г. впервые был издан атлас Каспия, составленный Соймоновым. Этот атлас состоял из восьми карт и служил несколько десятков лет.

В 1740 г. Соймонова приговорили к смертной казни по делу Волынского (Волынский Артемий Петрович (1689-1740). При царице Анне Иоанновне был министром. Объединил вокруг себя дворянство недовольное порядками «бироновщины». Обвиненный в стремлении к государственному перевороту, был казнен). Однако он был «помилован» императрицей   Анной   Иоанновной, наказан кнутом «с вырваньем ноздрей» и сослан в Сибирь. В 1757 г., в царствование Елизаветы Петровны, был назначен губернатором Сибири. Умер Соймонов почти столетним старцем в 1780 году.

В 1735 г. Россия уступила Персии часть берегов, отодвинув границу на западе до р. Сулак. В это время усилились происки в Азии западноевропейских государств, боявшихся укрепления там позиций России. Дело шло к захвату Персии Англией. В конце XVIII в. кавказские народности, страдая от набегов персов и турок, стали искать защиты у России. Все это привело к ряду русско-персидских войн.

Так, в 1796 г.  вследствие нападения Персии на Грузию, Россия объявила войну Персии.

С помощью Каспийской военной флотилии, созданной еще в 1722 г. с базой в Астрахани и значительно усилившейся с тех пор, русские легко одержали победу, заняв западный берег до Гиляна. В этой победе немалую роль сыграли надежные морские карты русских гидрографов.

Карта Соймонова не была еще достаточно точной. По мере усовершенствования техники астрономических наблюдений улучшалась и карта моря. Много русских исследователей принимало участие в этой большой работе. В 1764 г. описью восточного побережья занимались капитан Токмачев, инженер-майор Ладыженский, штурманы — Панин и Матвеев. Им удалось открыть еще не обозначенный на карте глубокий залив Кендырли, который мог служить отличной гаванью. На островке в заливе Кендырли была найдена пресная вода. Вот что записано по этому поводу: «Всего удивительнее, что на сем острове, морской скверной водой окруженном, если вырыть в плывучем песке в широком конце оного острова ямку фута в три, то выступит пресная вода, которая лучше всех тех вод, кои мы до сего места на восточном берегу Каспийского моря находили...». На основании материалов этой экспедиции капитан-лейтенант Ногаткин составил новую карту Каспия.

В 1781 г. на Каспии плавала экспедиция капитана Войновича, с участием натуралиста Габлица, собравшая много  сведений о берегах и жителях восточного побережья. Вскоре появились   новые,  более точные карты моря, составленные Нагаевым (1796) и Кутузовым (1800). В 1808 г. штурман Колодкин получил приказание «сочинить» полный атлас Каспийского моря, приняв за основу съемки астрономически вычисленные пункты   вокруг моря.  Он же должен  был  определить долготу по хронометрам, описать все берега, которые окажутся неверными на прежних картах, измерить глубины и собрать гидрографические и морские сведения, полезные для мореплавания.

Получив очень небольшие средства от казны и всего только одного помощника, Колодкин проработал девять лет. Несмотря на большие трудности, он издал свой труд — атлас Каспия на 17 листах, основанный на определении координат 48 астрономических пунктов. Эта карта получила высокую оценку, приближаясь по точности к современным картам Каспийского моря.

В тридцатых годах XIX в. к России были присоединены Дагестан, Азербайджан, Эриванское и Нахичеванское ханства.

Граница вдоль западного берега передвинулась на юг до р. Астары, а на восточном — граница была установлена по р. Атреку лишь в 1873 г. (спустя четыре года после основания города Красноводска).

Основные особенности гидрологического режима Кара-Богаз-гола были изучены первым исследователем залива — Григорием Силычем Карелиным в 1836 году.

Карелин отверг наивное представление о заливе как о бездонной пучине, поглощающей воды Каспия. По его мнению, испарение воды в заливе значительно сильнее, чем в море: «...вследствие чего,— писал он,— по закону равновесия жидких тел, воды Каспия стремятся сравнить свою относительную поверхность с водоемом Кара-Бугаза, и тем с большой силой, что единственный проток, их соединяющий, необыкновенно узок».

Карелин со своим помощником Бларамбергом уточнил очертания всего восточного берега Каспия, но не смог обойти все берега залива Кара-Богаз-гола и положить его на карту. Это сделал десять лет спустя, в 1847 г., лейтенант Жеребцов, путешествие которого так увлекательно описано советским писателем К. Г. Паустовским в повести «Кара-Бугаз».

Карелин, сосланный за карикатуру на Аракчеева в Оренбург, с тех пор посвятил свою жизнь изучению прилегающих к Оренбургу районов страны. Он интересовался не только топографией, но и минеральными и растительными богатствами и жизнью местного населения.

На склоне лет Карелин поселился в Гурьеве, где занялся обработкой своих многочисленных коллекций и дневников. К несчастью, многие из них сгорели во время пожара. Григорий Силыч был человеком несокрушимого здоровья и большой физической силы. Умер он глубоким стариком.

Большую работу по созданию точных карт Каспийского моря проделала экспедиция капитана Ивашинцева, работавшая с 1857 по 1871 год. Один из наиболее способных офицеров русского военного флота того времени, Николай Алексеевич Ивашинцев был по своему призванию подлинным ученым-исследователем.

В приаральских степях на экспедицию Ивашинцева часто нападали отдельные отряды из войска кокандского хана, находившегося тогда во враждебных отношениях с Россией. Несмотря на это, Ивашинцев собрал ценный материал для своих двух первых научных работ о Сыр-дарье и окружающей пустыне и полупустыне.

Результатом Каспийской экспедиции были многочисленные научные труды Ивашинцева, среди которых наибольшее значение имел двухтомник «Гидрографические исследования Каспийского моря».

По данным этой экспедиции, в 1877 г. был издан атлас Каспия, который не потерял своего значения до настоящего времени.

Первые академические экспедиции. Экспедиции русских академиков Палласа и Гмелина (1768—1774) дали первые сведения о Каспии, с точки зрения исторической геологии и биологии. Паллас и Гмелин выдвинули теорию, что многолетние колебания уровня моря зависят от климатических факторов. Паллас первый обратил внимание на сходство фауны Черного и Каспийского морей. Он объяснял это сходство тем, что некогда эти моря были соединены.

Ему же принадлежит очень смелая по тому времени гипотеза о морском происхождении обширных равнин, окружающих Каспийское море и уходящих в Сибирь. Свои взгляды Паллас изложил в трехтомном сочинении «Путешествия по разным  провинциям   Российской  империи.

Гмелин в труде «Путешествие по России для исследования всех трех царств природы» много места уделяет обитателям Каспийского моря. Он дает первый подробным перечень рыб, животных и растений. Заметим, что горький вкус воды Каспийского моря Гмелин неправильно объяснял растворением в воде нефти.

Академик Эйхвальд, посетив в 1825 г. берега Каспия, собрал материалы по палеонтологии и фауне прикаспийских районов.

Известному русскому физику Ленцу принадлежит честь организации в 1830 г. регулярных наблюдений над уровнем Каспия, но только через семь лет специальной экспедиции Академии наук удалось точно определить превышение уровня Азовского моря над уровнем Каспийского, которое оказалось равным 26 метрам.

Началом научно-промысловых исследований Каспия следует считать экспедицию К. М. Бэра.

Академик Бэр со своим помощником Данилевским работал на Каспии с 1853 по 1856 г., изучая жизнь промысловых рыб. Их рекомендации о промыслах основаны на глубоком научном анализе фактов. Бэр первый сделал химический анализ каспийской воды.

Экспедиция Гримма (1874—1876), в отличие от предыдущих, работала в южных глубоководных частях моря. Обнаружено было много новых видов червей и ракообразных и установлено, что из 278 видов рыб 150 нигде больше не встречаются, так что «коренное население в Каспии является преобладающим». Производились также биологические и химические исследования Кара-Богаз-гола, так как после экспедиций Жеребцова, Бэра, Ивашинцева многое еще оставалось неясным.

В 1894 г. залив посетил геолог Андрусов и штурман Максимович. Они собрали коллекции флоры и фауны залива и сделали интересные наблюдения: оказалось, весной в залив идет довольно много рыбы; пройдя пролив и попав в крепко соленую воду Кара-Богаз-гола, рыба теряет способность активно плавать, вытесняется наверх плотной водой и слепнет (Соленая вода залива поражает прежде всего слизистую оболочку жабр, и рыба задыхается); затем волнением ее выбрасывает на берег, где она становится добычей птиц и мест ного населения. Она бывает так хорошо просолена и провялена солнцем, что может сохраняться годами. Виды рыб, пробирающихся в Кара-Богаз-гол навстречу собственной гибели, довольно разнообразны. Это — сельдь, сазан, судак, лещ, лосось и другие.

В 1897 г. экспедиция (в составе Андрусова, зоолога Остроумова, химика Лебединцева и гидролога Шпиндлера), плававшая на колесном пароходе «Красноводск», на дне залива обнаружила пласт чистой глауберовой соли толщиной около 35 см и площадью немногим более 3 000 кв. километров.

Впервые был сделан химический анализ солей, растворенных в воде залива, причем в одном килограмме воды оказалось до 200 г различных солей, в том числе хлоридов (NaCl)—79% и сульфатов (MgSO₄) -20%.

Экспедиция провела подробный промер глубин залива и пролива. Средняя ширина пролива, соединявшего Кара-Богаз-гол с морем, оказалась равной 185 м, длина 5,4 км, глубина у устья 1,3 м и средняя скорость течения в проливе почти 100 см в секунду.

Прозрачность вод залива равна всего 1,8 м, тогда как в Каспийском море над большими глубинами — около 20 метров.. Ученые выяснили, что Кара-Богаз-гол — это величайший в мире аккумулятор глауберовой соли (сульфата натрия). Вода залива представляет собой по существу рассол свинцово-серого цвета небольшой прозрачности. Летом температура этого рассола достигает 35—38°, а зимой может опускаться до  -11° без образования льда.

При понижении температуры до +5° из раствора начинает выпадать глауберова соль в виде твердого осадка. Этот осадок ложится на дно, а также в большом количестве выбрасывается волнами на берег.

Особая страница истории изучения морей связана с именем замечательного ученого-патриота Николая Михайловича Книповича. Он был организатором крупных научно-промысловых экспедиций в Баренцово море и в южные моря нашей страны. Экспедиции в Каспийское море  были  организованы в 1904, 1912, 1913 и 1914-1915 годах. Их результатом явились капитальные труды по гидрологии и гидробиологии этих морей, отличающиеся многосторонностью и имеющие большое научно-теоретическое значение.

До экспедиций Книповича не были решены вопросы о жизни на больших глубинах, обитаемы ли они или же заражены сероводородом, как в соседнем Черном море. Неизвестны были мельчайшие растительные и животные организмы, являющиеся основной пищей рыб, а также причины высокой биологической продуктивности Каспия. Достаточно сказать, что в 1912 г. в Каспийском море было выловлено 1 031 000 т рыбы.

До Книповича не был известен годовой ход (изменение от сезона к сезону или от месяца к месяцу) гидрологических и метеорологических элементов Каспийского моря. Н. М. Книпович составил первую карту течений Каспийского моря, дал представление о географическом распределении температуры, солености, прозрачности  моря, о вертикальной циркуляции вод и т. д. Научно-промысловые исследования Каспийского моря можно разделить на два периода — до Книповича и после него. Николай Михайлович еще в молодости связал свою жизнь с революционным движением. В 1887 г. он был заключен в тюрьму по делу социал-демократической группы Благоева. Впоследствии его квартиру в Петрограде большевики использовали как свою конспиративную квартиру. В это же время Николай Михайлович  был  избран  вице-президентом Международного совета по изучению морей. В 1899 г. в связи со студенческими волнениями он был уволен из университета за «неблагонадежность».

В 1935 г. Книпович получил звание заслуженного деятеля науки и техники; и был избран почетным членом Академии наук СССР.